Его родителями были знаменитый придворный балагур и повеса Лев Александрович Нарышкин и фрейлина и статс-дама Марина Осиповна Закревская. Он получил прекрасное домашнее воспитание, много путешествовал. Дослужившись в полку до чина капитана-поручика, перешел на государственную службу. При дворе построил успешную карьеру, получил почетное звание обер-камергера и, в конце царствования Екатерины II, завел дружбу с цесаревичем Павлом. Александр Львович был известен как просвещенный любитель искусств, поэтому император Павел Петрович оказал ему особое доверие и весной 1799 года назначил Директором императорских театров. В этой должности Нарышкин пробыл до 1819 года.

Начало XIX века связано с активным зарождением и развитием русского национального театра. Александр Львович управлял театрами в эпоху формирования русской актерской школы и расцвета ее великих трагических актеров, в эпоху большого репертуарного подъема. Однако процессы эти происходили не столько благодаря личным качествам Нарышкина и его управленческим навыкам, сколько как естественный исторических процесс.

От отца Александр Львович унаследовал талант к острословию, каламбурам и эффектному поведению в обществе, отчего в большой компании всегда чувствовал себя уверенно, привлекал внимание и располагал к себе своим гостеприимством.

В 1812 году Нарышкина назначили членом особого комитета по управлению хозяйственной частью театра. В это же время князь Петр Иванович Тюфякин стал вице-директором Императорских театров. Между директором и вице-директором началось скрытое противоборство, связанное с желанием князя занять высшую должность. Воспользовавшись в 1814 году отъездом Нарышкина в Австрию (он сопровождал императрицу Елизавету Алексеевну на Венский конгресс), Тюфякин вступил в полное распоряжение театром.*

В 1819 году Нарышкина сняли с должности директора. Почти сразу после этого он уехал в Париж, где провел остаток своей жизни.

Александр Львович остался в истории как добрый и незлобивый человек, любивший искусство. Он был внимательным директором и отзывчивым ко всем, кто разделял его любовь к театру.

«Благородным» собрание именовалось не только потому что членами его были лица дворянского происхождения. Еще в «Правилах» поведения 1803 года значилось, что «никакие оскорбительные, личные, вред или ссору причиняющие рассуждения, равно и запрещенные игры в Собрании сем терпимы быть не могут».*

После войны 1812 года собрание разместилось в Доме Косиковского (Невский проспект, 15).

В 1870-е – 1880-е годы в Благородном собрании стали устраивать литературные и музыкальные вечера. Тут выступали И. С. Тургенев, М. Е. Салтыков-Щедрин, Ф. М. Достоевский, А. Д. Вяльцева, а в 1874 году впервые вышла на сцену М. Г. Савина.


Режиссером спектаклей, ставившихся в Благородном собрании, был в то время артист С. М. Сосновский. Вначале на просьбу Савиной дать ей роль он предложил сыграть в водевиле, Мария Гавриловна отказалась. Но однажды заболела некая актриса, и Сосновский предложил Савиной сыграть роль Лелечки в спектакле «Блуждающие огни». Так состоялся дебют актрисы в Петербурге.


25 апреля 1909 года во время юбилейного вечера прошел спектакль по пьесе А. С. Суворина «Татьяна Репина» (1888 г.). Кроме М. Г. Савиной участвовали Е. И. Тиме, М. Н. Мансветова, А. И. Чижевская, А. И. Долинов, И. К. Самарин-Эльский и другие актеры Александринского театра.


Савиной преподнесли роскошные цветы с надписью на ленте «Первейшей русской актрисе, которая 35 лет назад впервые выступила в Петербурге в Благородном собрании».

В основе сюжета драмы Суворина была положена реальная история: в 1881 году актриса Е. П. Кадмина, расставшись с возлюбленным, во время антракта спектакля по пьесе А. Н. Островского «Василиса Мелентьева» харьковского Драматического театра приняла фосфор, после чего в мучениях скончалась через несколько дней.

Интересно, что А. П. Чехов, прочитав драму А. С. Суворина, в том же году написал ее продолжение — одноименную пьесу, в которой действие разворачивается уже после смерти Татьяны Репиной.

Суворинская героиня в исполнении Савиной была уставшей от жизни и разочаровавшейся в любви. Собственная трагическая любовная история Марии Гавриловны и ее мужа Никиты Никитича Всеволожского, дала Савиной возможность сыграть эту роль удивительно достоверно.

Многих зрителей особенно поразила финальная сцена спектакля.

«Успехом своим драма обязана, главным образом, выдающейся по таланту игре г-жи Савиной, которая предсмертную сцену передает с замечательной экспрессией и при том весьма эффектна по наружности в костюме Василисы Мелентьевой. Кое-где только мы желали бы в исполнении артистки некоторого убавления реальности в изображении предсмертных, чисто физических мук», — писал обозреватель газеты «Театральный мирок».*


Будущая актриса В. Л. Юренева увидела Савину в роли Татьяны еще когда училась в Театральном училище.
Позже она писала в своих воспоминаниях»: «Отяжелевшей рукой Савина протягивает бокал за вином. Глаза больной лошади <…>. О, как ей больно! Ее боль кричит в нас, мы мучаемся, нас не разлить уже с Савиной. В зале та тишина, которую публика не знает, хотя сама делает ее. Незнакомые люди перестали быть друг от друга отдельно. Они живут и дышат в этот миг слитно. Театр велик такими превращеньями <…>. Последний акт мы смотрим не отрываясь, прикованные, уничтоженные властью Савиной».*