28 августа 1978 года в Ленинградском театре драмы им. А. С. Пушкина состоялась премьера спектакля «Плоды просвещения» по пьесе Л. Н. Толстого, приуроченного к 150-летию со дня рождения великого писателя.
Афиша спектакля. Из фондов Александринского театра.
Комедию, в которой сталкивались два противоположных мира: семейство Звездинцевых и их окружения, помещиков, очень увлекающихся спиритическими сеансами, и простых крестьян, которые пришли выкупить землю у Звездинцевых, поставил Вадим Сергеевич Голиков.
Зачастую режиссеры в своих постановках опирались на то, что в пьесе разные интересы и характеры героев, пересекаясь, создавали всевозможные комические коллизии. У Голикова был свой взгляд на прочтение пьесы. В своей работе Голиков сделал акцент на резкое социальное разделение персонажей, что должно было вызвать сочувствие зрителей и к крестьянам, и к отдельным личностям из семьи Звездинцевых. «Не может в ней не быть горечи», – писал режиссер о «Плодах просвещения», для которого пьеса была больше чем просто комедия или шутка.*
Режиссерский замысел нашел отражение и в оформлении спектакля. Художник М. Ф. Китаев разделил пространство сцены на две непересекающиеся плоскости. Театровед А. М. Смелянский следующим образом описал сценографическое решение Китаева: «верх» – господам, которым открыта дыра в потолке для общения с высшей силой, мужикам даровано подземелье кухни»*.
Зачастую режиссеры в своих постановках опирались на то, что в пьесе разные интересы и характеры героев, пересекаясь, создавали всевозможные комические коллизии. У Голикова был свой взгляд на прочтение пьесы. В своей работе Голиков сделал акцент на резкое социальное разделение персонажей, что должно было вызвать сочувствие зрителей и к крестьянам, и к отдельным личностям из семьи Звездинцевых. «Не может в ней не быть горечи», – писал режиссер о «Плодах просвещения», для которого пьеса была больше чем просто комедия или шутка.*
Режиссерский замысел нашел отражение и в оформлении спектакля. Художник М. Ф. Китаев разделил пространство сцены на две непересекающиеся плоскости. Театровед А. М. Смелянский следующим образом описал сценографическое решение Китаева: «верх» – господам, которым открыта дыра в потолке для общения с высшей силой, мужикам даровано подземелье кухни»*.
Голиков В. С. Игра людей людьми для людей. Санкт-Петербург, 2016. С. 24.
Смелянский, А. Л. Н. Толстой // Смелянский А. Наши собеседники. Москва, 1981. С. 195.
Голиков В. С. Игра людей людьми для людей. Санкт-Петербург, 2016. С. 28–29.
Не все критики и рецензенты приняли спектакль, отмечая в нем только некоторые удачные решения отдельных эпизодов и образов. Да и сам В. С. Голиков позже признавался, что постановка не совсем получилась, предполагая, что не все актеры поняли его задумку. «Артисты! Артистов полагается увлечь своим замыслом. Увлекал. Слова были более яркими, чем на бумаге. Увы… Некоторых удивляло. Некоторых раздражало. Некоторых даже интересовало и увлекало, но и эти немногие все-таки выносили предложения режиссера куда-то за скобки, на периферию внимания. Всерьез артисты занимались поисками характеров и характерностей», — писал режиссер.*
Однако современники отмечали именно очень хорошее исполнение артистами своих ролей. Режиссер Ю. А. Смирнов-Несвицкий в статье о спектакле выделял исполнение И. П. Дмитриевым роли камердинера Федора Ивановича: «Кажется, что он представляет собой тот здравый ум, который обхитрил господ, затеял все дело и, в конце концов, выиграл его. В спектакле Федор Иванович не только как бы организует события, но более других их переживает, словно примеряя "ситуацию" на себе, ищет оттенки, повороты в психологии помещиков и мужиков. В игре актера, озаренной доброй, задумчивой улыбкой, ощущается особый лиризм, тоска героя ″по лучшей жизни″».*
Однако современники отмечали именно очень хорошее исполнение артистами своих ролей. Режиссер Ю. А. Смирнов-Несвицкий в статье о спектакле выделял исполнение И. П. Дмитриевым роли камердинера Федора Ивановича: «Кажется, что он представляет собой тот здравый ум, который обхитрил господ, затеял все дело и, в конце концов, выиграл его. В спектакле Федор Иванович не только как бы организует события, но более других их переживает, словно примеряя "ситуацию" на себе, ищет оттенки, повороты в психологии помещиков и мужиков. В игре актера, озаренной доброй, задумчивой улыбкой, ощущается особый лиризм, тоска героя ″по лучшей жизни″».*
И. П. Дмитриев в роли камердинера Федора Ивановича. Из фондов Александринского театра.
Смирнов-Несвицкий, Ю. Возможности, не раскрытые до конца // Вечерний Ленинград. 1978. 27 окт. С. 3.
В остальных ролях были заняты замечательные актеры Театра драмы им. А. С. Пушкина. Леонида Федоровича Звездинцева играли Б. А. Фрейндлих и Е. И. Байковский, Анну Павловну Звездинцеву – Г. К. Инютина или М. С. Федорова, Бетси – Н. М. Максимова, Василия Леонидовича – С. С. Сытник и В. В. Никитин, Гросмана – Н. С. Мартон, Семена – М. А. Долгинин, Таню – И. А. Лепешенкова, Мужиков – А. Ф. Борисов, К. И. Адашевский и Г. К. Колосов.
С. С. Сытник в роли Василия Леонидовича. Из фондов Александринского театра.
Н.К.Вальяно — Артельщик из магазина. Из фондов Александринского театра.
Художник М.Ф. Китаев. Чемодан бутафорский.
Н.М.Максимова в роли Бетси. Из фондов Александринского театра.