«В театральной библиотеке внимание 33-летнего режиссера привлекла скромная книжечка „Дворянское гнездо”. Инсценировка Н. И. Собольщикова-Самарина по роману Тургенева. Какая-то внутренняя сила, совсем не похожая на простое любопытство, заставила Музиля открыть книгу и прочесть текст. Мысли мгновенно перенеслись к артистам. Почти за каждым действующим лицом он уже видел конкретного исполнителя»*
С этого момента А. А. Музиля захватила идея постановки «Дворянского гнезда» в Театре драмы им. А. С. Пушкина — спектакля, который впоследствии был назван «этапным», спектаклем — «легендой», «крупным художественным событием», «принципиальной удачей». Премьера состоялась незадолго до начала Великой Отечественной войны — 24 мая 1941 г.
Главным для постановщика, как он говорил, было привнести «в души людей отдохновение, надежду, радость»*, и это стремление, по свидетельству очевидцев, увенчалось успехом.
С этого момента А. А. Музиля захватила идея постановки «Дворянского гнезда» в Театре драмы им. А. С. Пушкина — спектакля, который впоследствии был назван «этапным», спектаклем — «легендой», «крупным художественным событием», «принципиальной удачей». Премьера состоялась незадолго до начала Великой Отечественной войны — 24 мая 1941 г.
Главным для постановщика, как он говорил, было привнести «в души людей отдохновение, надежду, радость»*, и это стремление, по свидетельству очевидцев, увенчалось успехом.
А. А. Музиль. 1930-е гг. Из фондов Музея Александринского театра.
Сараева-Бондарь А. М. Незабываемый спектакль // Ленинградская правда. 1989. 26 февр.
Благодаря органичному взаимодействию всех составляющих спектакля (декораций В. В. Дмитриева, музыки, игры актеров) чувствовалось единство стиля, художественная целостность постановки. Зритель погружался в «атмосферу тургеневского ощущения жизни, тургеневский мир образов»*.
Державин К. Н. «Дворянское гнездо» // Ленинградская правда. 1941. 28 мая
Т.И. Жуковская в роли камеристки Жюстины. Из фондов Музея Александринского театра.
П.М. Сахаров в роли Белиницына. Из фондов Музея Александринского театра.
С.В. Луковская в роли Настасьи Карповны Огарковой. Из фондов Музея Александринского театра.
И.П. Новский в роли Геденовского. Из фондов Музея Александринского театра.
Н. К. Симонов в роли Лаврецкого. Из фондов Музея Александринского театра.
Над постановкой работали выдающиеся актеры Александринской сцены, которым удалось создать необычайно выразительные, предельно точные и глубоко содержательные образы.
Н. С. Рашевская сумела «поэтично раскрыть в Лизе способность к сильному, земному чувству», передать «цельность характера и величие духа этой простой, скромной русской девушки»*.
Не менее наполненным и ярким был Лаврецкий в исполнении Н. К. Симонова. По свидетельству К. Державина, на сцене появлялся «Лаврецкий в момент глубокого внутреннего кризиса», «сосредоточенно и пытливо вглядывающийся в лицо новой жизни», «мучительно страдающий», «трагичный».
Интересный образ талантливого музыканта Лемма создавал К. В. Скоробогатов, сознательно добивающийся внешнего сходства с Бетховеном.
Н. С. Рашевская сумела «поэтично раскрыть в Лизе способность к сильному, земному чувству», передать «цельность характера и величие духа этой простой, скромной русской девушки»*.
Не менее наполненным и ярким был Лаврецкий в исполнении Н. К. Симонова. По свидетельству К. Державина, на сцене появлялся «Лаврецкий в момент глубокого внутреннего кризиса», «сосредоточенно и пытливо вглядывающийся в лицо новой жизни», «мучительно страдающий», «трагичный».
Интересный образ талантливого музыканта Лемма создавал К. В. Скоробогатов, сознательно добивающийся внешнего сходства с Бетховеном.
Стронская Е. Рашевская. Ленинград; Москва, 1961. С. 92
Высочайшее мастерство демонстрировала Е. П. Корчагина-Александровская в работе над ролью Марфы Тимофеевны. Актриса поражала зрителя психологической точностью исполнения. Движения, интонации, мимика, — все было убедительно, подчинено внутренней жизни. Ей удалось «отыскать [в героине] такие черты, которые вдруг, неожиданно ярко и смело осветили самую суть тургеневского романа»*.
Е.П. Корчагина-Александровская в роли Марфы Тимофеевны Пестовой. Из фондов Музея Александринского театра.
К.В. Скоробогатов в роли Лемма. Из фондов Музея Александринского театра.
Карская Т. Я. Е. П. Корчагина-Александровская в новой роли // Искусство и жизнь. 1941. № 6. С. 34
Большая работа была проделана режиссером. К. Державин писал о создании «очень удачных и внутренне-выразительных мизансцен», которые усиливали общее впечатление.
Актеры были рады возможности воплотить глубокие и яркие образы русского классика — такие далекие от тех, что предлагал современный советский репертуар. «Для меня целая эпоха творческой жизни связана с периодом, когда наш театр ставил «Дворянское гнездо»», — признавалась Рашевская*.
Не меньшую радость испытывали и зрители в зале. А. М. Сараева-Бондарь так вспоминала о сильном впечатлении своей юности: «Тридцать раз поднимался и опускался занавес. Зрители стоя, со слезами на глазах благодарили артистов. Не скрывали слез счастья и артисты на сцене».*
Актеры были рады возможности воплотить глубокие и яркие образы русского классика — такие далекие от тех, что предлагал современный советский репертуар. «Для меня целая эпоха творческой жизни связана с периодом, когда наш театр ставил «Дворянское гнездо»», — признавалась Рашевская*.
Не меньшую радость испытывали и зрители в зале. А. М. Сараева-Бондарь так вспоминала о сильном впечатлении своей юности: «Тридцать раз поднимался и опускался занавес. Зрители стоя, со слезами на глазах благодарили артистов. Не скрывали слез счастья и артисты на сцене».*
См.: Ленинградский государственный академический театр драмы имени А. С. Пушкина : 225. Ленинград, 1983. С. 175.