Его отцом был известный в своё время актер Александринского театра Анатолий Михайлович Горяйнов, выступавший в первые годы на сцене под фамилией Горин. Позже Анатолий Михайлович прибавил к своей фамилии псевдоним, став Горин-Горяйновым. Его сын продолжил дело отца, прослужив в Александринском, позднее Ленинградском театре драмы им. А. С. Пушкина, 33 года, оставаясь на протяжении всех этих лет одним из самых талантливых и заслуженных, одним из самых любимых зрителями актеров театра.

Не получив профессионального актерского образования, он в 18 лет вышел на театральные подмостки: учась на юридическом факультете Петербургского университета стал выступать на сценах Немецкого клуба и Василеостровского театра. Затем несколько лет Анатолий Михайлович набирал актерский опыт на провинциальных сценах, много гастролировал, служил в петербургском Новом театре Л. Б. Яворской и московском Театре Корша.

«Сочетание в одном лице большого таланта, образованности и огромной сценической практики сделало из Горин-Горяинова оригинального и сильного актера, обладавшего незаурядным культурным кругозором, что было в те времена большой редкостью».*

Вскоре он сыграл Хлестакова, заменив Р. Б.  Аполлонского и снискав славу исполнителя, наиболее точно отображающего замысел автора. Этот персонаж был знаковым в судьбе артиста: именно в этой роли он впервые почувствовал зрительский успех, выучив ее и сыграв в 10 лет перед своими одноклассниками на любительской сцене саратовской гимназии. «Я был на седьмом небе, и это выступление оставило во мне на всю жизнь неизгладимый след»,— вспоминал Борис Анатольевич о начале своей «театральной карьеры».*

«В нем было, как говорится, все и все без прикрас. Его Хлестаков воспринимался и как фитюлька, и как тряпка, и как петербургский хлыщ, которого городничий мог принять за важного человека. Это был именно тот Хлестаков, который внушил городничему опасение, что может "разнести по всему свету историю". Это был человек без руля и без ветрил, меняющий в зависимости от обстоятельств характер своего поведения и даже собственный характер. Основное, что играл в Хлестакове Горин-Горяинов, — это обезличенность, отсутствие личной определенности. Но самое замечательное, что это отсутствие становилось у него самой яркой чертой личности. Хлестаков принадлежал к вершине творчества актера и мог служить мерилом его огромного дарования, мастерства и трудолюбия».*

«Блистательный мастер "салонной" комедии, шутник и выдумщик, он неожиданно открывал себя как художника страстной драматической правды. От виртуозной непринужденности и импровизации он обращался к глубокому и смелому трагическому гротеску. Ему не нужно было искать неожиданные решения в каждой новой роли — неожиданностью оказывался он сам, со своей причудливой и торопливой речью, с интонациями и ударениями, которые никогда нельзя было предугадать».*

Большое место в жизни Горин-Горяинова занимала литературная деятельность — переводы французских пьес, сочинение книг, в которых он обнаружил незаурядный литературный талант. Его мемуары «Кулисы»* и «Актеры»*, написанные легким, ярким языком, представляют большую ценность не только для широкого круга читателей, интересующихся артистическим бытом, но и для театроведов. Работу «Мой театральный опыт»* можно рассматривать как книгу, обобщающую творческий путь большого художника. Интереснейшие картины прошлого русского театра нарисованы в романе Горин-Горяинова «Федор Волков»*, героем которого стал великий русский актер XVIII века. Борис Анатольевич начал работу и над другим историческим романом, посвященным творчеству одного из родоначальников русского драматического искусства — Ивану Дмитревскому, но закончить его помешала война...