Драматическое произведение 1906 года, считавшееся одним из первых, написанных в духе соцреализма, было переработано автором специально для ленинградского театра. В варианте 1933 года Горький стремился усилить социально-политическую проблематику.

Постановку осуществил новый художественный руководитель театра, выдающийся актер и режиссер Борис Михайлович Сушкевич.

Спектакль стал большим событием в театральной жизни тех лет, хотя не избежал массы замечаний. Главное, с чем не могли согласиться критики, так это с принципом «двух масок», положенным в основу режиссерского замысла.

«Большинство действующих лиц пьесы», по убеждению Сушкевича, «выступают в двупланных образах». Режиссер предлагал свое видение этой двойственности: «Михаил Скроботов — „культурный” поклонник англосаксов и он же — хищник-эксплоататор, Захар Бардин — либеральствующий помещик и он же жадный, мелочный „хозяин”. С другой стороны — Синцов — конторщик и профессиональный революционер, Левшин с его маской философской умиротворенности, которую он сбрасывает, когда это нужно в интересах открытой классовой борьбы».*

Однако, по мнению рецензентов, в случае с «Врагами» использование приема «двух масок» себя не оправдало.

К тому же Сушкевич, как впоследствии писал театровед Давид Иосифович Золотницкий, допускал серьезную ошибку, когда «подлинную природу героя» называл «одной из его „масок”»*.

Абсурдным казалось критикам применение принципа «двух масок» при создании образов рабочих. Чрезмерное усложнение внутренней жизни одних персонажей и упрощенная трактовка других — все это запутывало актеров и иногда искажало содержание пьесы. Так, О. Адамовичу было «совершенно очевидно, что ограничение образа Левшина конфликтом „двух масок” привело талантливого актера,* вопреки всем его стараниям, к опрощению, примитивизации этого образа»*.

Критики же не разделяли мнения режиссера насчет переданной атмосферы горьковской пьесы, отмечая, что Ходасевич, прежде всего, сосредоточилась на воплощении образа хозяйской усадьбы, а не завода и бунта рабочих. А. А. Гвоздеву декорации «Врагов» своим «интимно-психологическим планом»* напоминали оформление первой постановки «Вишневого сада» А. П. Чехова в Московском Художественном театре.

Театр, безусловно, допустил определенные ошибки, но нельзя не признать, что он с исключительной серьезностью работал над пьесой: в фойе театра была открыта выставка, организованная Театральным музеем «Драматургия Горького», и даже выпущен сборник статей «Горький и театр».

К тому же, в известной степени, театр стал первопроходцем. И хотя «постановка „Врагов”» «не привела к полной творческой победе»* , тем не менее, именно от нее «потом отталкивались такие театры, как Художественный, МОСПС, Малый»*.