Свою «трудовую деятельность» Владимир Игнатьевич начал простым копеистом в Сенате. Знакомство и работа, в дальнейшем, под началом Ивана Перфильевича Елагина, директора Императорских театров России в 1766‒1779 годах, помогли Лукину найти свое призвание на литературном поприще. Елагин привлек его к переводам авторов известных зарубежных романов. А в 1763 году появилась и первая пьеса, явившаяся переводом Лукина комедии Ж.-Ф. Реньяра «Les Menechmes», под заглавием «Менехмы или Близнецы».

С этого времени зарубежные драматургические переводы и переделки стали важнейшим делом Лукина. Надо заметить, что это был период, когда отечественный театр не имел национального репертуара, но уже назрела необходимость драматургии, в которой бы отражался интерес к русской народной жизни.

И не удивительно, что появление оригинальной пьесы «Мот, любовью исправленный» в 1765 году стало одной из первых попыток создания русской национальной комедии. Сюжет был взят Лукиным из собственных наблюдений за жизнью игроков. По словам автора, он сам «в оном вредном ремесле долго упражнялся»*, но вовремя раскаялся и бросил игру. Чтобы предостеречь молодых людей от опасности и позора, Владимир Игнатьевич решил написать комедию.

Будучи человеком самокритичным, Лукин чувствовал и осознавал недостатки своего произведения. К тому же критики и недоброжелатели негодовали и распространяли разнообразные слухи, предрекая провал премьере спектакля. Тем не менее постановка имела огромный успех и понравилась публике.

Иван Афанасьевич Дмитревский исполнил роль Добросердова. Алексею Федоровичу Попову удавались роли вертопрахов: образ Злорадова был рассчитан на его амплуа и, по свидетельству современников, стал лучшим среди других ролей. Авдотья Михайловна Михайлова сыграла служанку Степаниду. Артисты прекрасно справились со своей задачей, что способствовало успеху, на который не надеялся сам автор. Он признавал: «Дмитревский искусством своим, в иных местах поддержал мою комедию» и благодарил Попова за хорошую игру и понимание. *

Хорошее отношение публики к творчеству Лукина омрачалось критическими отзывами, не оставляя автора и преследуя его в сатирических журналах. Высмеивались слог, орфография, взгляды драматурга. Не сложились отношения Лукина с Сумароковым: он не признавал авторитетов в литературе, и это обстоятельство возмущало всех критиков. Незавидное материальное положение Владимира Игнатьевича также было предлогом для нападок и насмешек.

Работая над переводами и переделками лучших иностранных пьес, он старался писать их «русским, простонародным языком» и призывал к этому других литераторов. Многие придворные актеры с удовольствием играли в пьесах драматурга, они утверждали, «что языком Лукина гораздо легче говорить, нежели на языках Сумарокова и Майкова!»*.

На этом основании название комедии «Bijoutier» (ювелир) он перевел как «Щепетильник» (торговец в разнос мелкими товарами). Это последнее драматическое произведение Владимира Игнатьевича, к сожалению, так и не попавшее на сцену. В ней было очень много юмора, много комизма, новыми для русской сцены были персонажи из низших слоев общества, говоривших на стилизованном говоре одной из областей России. Злопыхатели и худая молва не позволили представить комедию в на сцене.

Вскоре Владимир Игнатьевич оставил театр, а в карьере дворцового чиновника он нашел свой дальнейший путь. «Зерно, брошенное Лукиным, произвело Фонвизина, Капниста, произвело Грибоедова и Гоголя, из него выросла вполне оригинальная национальная комедия, но скромное имя бросившего это зерно почти забыто».*