указ о правилах и обязанностях Комитета Главной Дирекции Театров

   Высочайше утвержденные постановления и правила внутреннего управления Императорскою Театральною Дирекциею.
Именной указ данный Комитету Министров.
№ 30335 от 3 мая 1825 года
«Рассмотрев составленные особым Комитетом предположения о управлении санкт-петербургскими театрами, которые и Комитетом Министров одобрены, Я [Александр I] разрешаю привести оные в действие со следующими только изменениями 3 пункта инструкции Комитета Главной Дирекции Театров, чтобы во всех случаях положения оного исполняемы были по большинству голосов, при равенстве же мнений перевес должен быть на той стороне, с которою согласен старший Член.
Вместе с сим повелеваю: сверх сумм, отпускаемых на содержание театров в обеих столицах, прибавить ежегодно по 200 000 рублей для каждой столицы, назначив в число прибавочной суммы для санкт-петербургских театров 100 000 руб. из Государственного Казначейства и 100 000 руб. из санкт-петербургских городовых доходов, а для московского театра всю прибавочную сумму из городских доходов тамошней столицы…»*

Бенуа родился в семье известного архитектора Николая Леонтьевича Бенуа и рос в атмосфере почитания искусства. С ранних лет у него была самобытная фантазия, он много рисовал, играл на рояле, устраивал спектакли и исполнял в них разные роли, танцевал в фантастических костюмах, декламировал Шиллера и Шекспира.

Художественного образования Бенуа не получил. Поступив в Академию художеств вольнослушателем, он совершенно не принял ни условий, ни методик обучения и продолжил изучение живописного искусства самостоятельно.

Театром Бенуа начал увлекаться с самого детства. Все его семья была «театральной», любила и понимала театр, кто-то работал в нем.

В начале 1890-х годов Бенуа обучался на юридическом факультете Петербургского университета. В это же время среди друзей Бенуа организовался кружок, впоследствии ставший основой для общества «Мир Искусства».

В 1902 году директор Императорских театров В. А. Теляковский предложил Бенуа работать над декорациями и костюмами к постановке «Гибели богов» Р. Вагнера. В этой постановке проявилось главное правило Бенуа как художника театра: в своем творчестве он ориентировался не на традиции или внешнюю стилизацию, а на саму суть пьесы, и уже отталкиваясь от нее, создавал свои работы.*

Через несколько лет, в 1907 году, Бенуа пригласили в Мариинский театр для постановки балета «Павильон Армиды» Н. Н. Черепнина. Балетмейстером выступил Михаил Фокин, а главную партию танцевала Анна Павлова.

Живописное решение спектакля было задумано (а часть декораций и готова) еще до того, как начались репетиции. Уже в тщательно выполненных акварелях была продумана и отработана каждая деталь. Такое стремление к художественной цельности спектакля, когда нет второстепенных деталей и каждая мелочь участвует в создании единого образа, для балетного театра было невиданным.*

Особенностью нового балета была огромная роль, отводимая художникам. В созвездии превосходных театральных живописцев, сплотившихся вокруг труппы — Бакст и Головин, Рерих и Анисфельд,— каждый был не простым оформителем, а и постановщиком спектакля. Что же касается Бенуа, то он занимал в антрепризе официальный пост «директора художественной части», являясь своеобразным «художественным арбитром всего предприятия». Он принимал участие во всех лучших работах, прославивших имя Фокина. Сочинял либретто, консультировал, помогал.*

В 1912-1915 годах Бенуа стал главным художником Московского художественного театра. Там он поставил «Тартюфа» и «Брак поневоле» Мольера, «Хозяйку гостиницы» Гольдони, «Пир во время чумы», «Каменного гостя» и «Моцарта и Сальери» Пушкина.

Его декорации в МХТ выполняли не просто фоновую функцию — они становились важной частью актерского существования, созвучной принципам системы Станиславского. Художник стремился создавать на сцене не просто живописные картины, а психологически насыщенную среду, которая помогала актеру глубже погрузиться в роль. Через детали интерьера, цветовую гамму и общую атмосферу декорации передавали эмоциональный строй пьесы, усиливая достоверность переживаний.

Бенуа вел дневник. Каждый день записывал все, что с ним произошло, мысли, переживания, встречи с людьми. Из его записей можно узнать не только о течении художественной жизни России, но также о настроениях, сомнениях, надеждах автора. Склонность к фиксации впечатлений на бумаге, к их анализу — важная особенность его натуры.

Его непременные спутники — карманные альбомы, блокноты, записные книжки. Рядом с деловыми записями и различными адресами на их страницах — бесчисленные, почти моментальные наброски. По ним можно проследить события жизни художника, тот или иной эпизод биографии. Он не был портретистом и, скептически относясь к своим возможностям схватить и передать портретное сходство, не претендовал на это звание. Но в его альбомах,— множество портретных зарисовок: члены семьи, друзья-художники, писатели, артисты.*

После 1917 года Бенуа возглавил картинную галерею Эрмитажа и активно принимал участие в деятельности по сохранению памятников культуры и искусства. Работал над оформлением и постановкой спектаклей в Большом драматическом театре.