Эта комедия ставилась в театре неоднократно, начиная с 1872 года. Последний раз сам Евтихий Павлович Карпов поставил пьесу в сотрудничестве с художником Петром Борисовичем Ламбиным совсем недавно — в 1921 году. Едва ли это возобновление привлекло бы внимание, если бы не один новый создатель спектакля — художник Борис Михайлович Кустодиев.
Кустодиев не впервые воплощал на сцене мир Островского. За свою творческую жизнь он оформит постановки по 7 пьесам драматурга в различных театрах: «Горячее сердце» (1911), «Гроза» (1918–1920), «Воевода» (1913), «Волки и овцы» (1927), «Снегурочка» (1918), «Не так живи, как хочется» (1920), «Вражья сила» (опера по пьесе «Не так живи, как хочется», 1920) и «Не было ни гроша, да вдруг алтын» (сначала к неосуществленной постановке 1917 года, а затем к спектаклю Государственного академического театра драмы в 1925 году).
В 1920 году Кустодиев оформлял к публикации «Грозу» и хотя книга не была издана, некоторые иллюстрации позднее были опубликованы.*
И это представляется вполне логичным. Автор и художник, чьи театральные миры так сходны – у того и другого яркость и сочность красок, почти декоративная, сочетаются с человечностью и жизнелюбием – просто неизбежно должны были найти друг друга.
Эскиз костюма Мигачевой для несостоявшегося спектакля. 1917 г. Художник Б. М. Кустодиев. Из фондов СПбГМТМИ.
Ф. П. Богданов — Истукарий Лупыч Епишкин, А. А. Чижевская — Фетинья Мироновна, В. А. Рачковская — Лариса. Из фондов Александринского теаатра.
Присутствуют, конечно, и комические герои: любительница целоваться, не желающая жить «против своей натуры» «разряженная» купеческая дочь Лариса; «юноша цветущих лет, прекрасной наружности», недалекий, но сообразительный Елеся; их живописные маменьки; купец Истукарий Лупыч и квартальный Тигрий Львович, — весьма яркое население пьесы.
Но центральное семейство представлено не комично, да и находится в очень драматичной ситуации: отставной чиновник Михей Михеевич Крутицкий, очень бедный старик и в жару не снимет затертой шинели, никому не доверяет, иезуитствует, всех обвиняет, попрекает каждым куском хлеба безответную жену Анну и племянницу Настю, которую вынуждает идти на содержание к богатому купцу. И эта комедия – одна из двух пьес Островского, где главный герой совершает самоубийство (вторая – «Гроза»).
Вот такую убогую окраину Москвы 1840-х гг. с полуразвалившимся домом, забором и заросшим садом, тираном Крутицким, побирающимися Анной и Настей и предлагалось создать праздничному живописцу Борису Михайловичу Кустодиеву в 1925 году.
Что могло привлечь в этой пьесе режиссеров и художников в это время?
Комедия «Не было ни гроша, да вдруг алтын» кончается самоубийством Крутицкого, которое представлено совсем не трагично: «гуляли, гуляли, да и ... зацепились за дерево», — говорит Елеся. И это ужасное событие становится неожиданно счастливым разрешением всех конфликтов и сюжетной безысходности. Никто не печалится, а всем сразу легчает, и тут же оказывается, что старик-то был немыслимо богат: за подкладкой шинели у него сто тысяч нашли а под полом комнаты — и бриллианты. Настя выходит замуж, Анна больше никогда не будет нуждаться. Чудесное избавление, счастливая случайность, «бог из машины»...
Надежда на какое-то лучшее, которое чуть ли не с неба свалится, надежда призрачная, как городок на заднем плане декорации, но все-таки — надежда. Островский любил хорошие финалы, Кустодиев даже в тяжелые периоды видел в жизни яркий цвет и очаровательную, пусть и наивную, декоративность, а зритель — он во все времена благодарен за благополучное разрешение сюжета...
Е. П. Студенцов в роли Модеста Григорьевича Баклушина, Н. П. Шигорина в роли Насти. Из фондов Александринского театра.