21 сентября 1940 года на сцене ленинградского ТЮЗа состоялась премьера комедии Ж.-Б. Мольера «Тартюф» в постановке режиссера Павла Карловича Вайсбрема и оформлении Натальи Николаевны Ивановой.
Написанная Ж.-Б. Мольером в 1664 году комедия «Тартюф» и поныне одна из самых востребованных пьес мирового театра. Не избежала ее «очарования» и Россия: с первых же постановок в Петербурге (22 ноября 1757 г.) и в Москве (21 апреля 1761 г.), комедия вошла в репертуар русского театра, где остается и поныне.
Более чем за двести шестьдесят лет существования на русской сцене, пьеса пережила огромное количество удачных или не очень удачных постановок, всегда привлекая режиссеров своей глубиной и острой сатирой.
Постановку Павла Карловича Вайсбрема и зрители, и критики отнесли к несомненным удачам, получив огромное удовольствие от режиссерских «придумок», остроты и красочности постановочных решений. В своей статье, посвященной спектаклю, литературовед и театральный критик Стефан Стефанович Мокульский писал: «Работа режиссера в данном спектакле отличается большой изобретательностью и остроумием. Почти все мизансцены спектакля ярки и выразительны. Открытая площадка ТЮЗа великолепно использована и обыграна во всех направлениях. Зрительная сторона спектакля весьма выигрывает благодаря интересным декорациям молодой художницы Н. Н. Ивановой, показавшей квартиру Оргона в разнообразных ее частях и ярко противопоставившей ее парадные и жилые Комнаты, имеющие совершенно различный вид».*
Более чем за двести шестьдесят лет существования на русской сцене, пьеса пережила огромное количество удачных или не очень удачных постановок, всегда привлекая режиссеров своей глубиной и острой сатирой.
Постановку Павла Карловича Вайсбрема и зрители, и критики отнесли к несомненным удачам, получив огромное удовольствие от режиссерских «придумок», остроты и красочности постановочных решений. В своей статье, посвященной спектаклю, литературовед и театральный критик Стефан Стефанович Мокульский писал: «Работа режиссера в данном спектакле отличается большой изобретательностью и остроумием. Почти все мизансцены спектакля ярки и выразительны. Открытая площадка ТЮЗа великолепно использована и обыграна во всех направлениях. Зрительная сторона спектакля весьма выигрывает благодаря интересным декорациям молодой художницы Н. Н. Ивановой, показавшей квартиру Оргона в разнообразных ее частях и ярко противопоставившей ее парадные и жилые Комнаты, имеющие совершенно различный вид».*
Портрет П. К. Вайсбрема. Художник Н. П. Акимов. 1925 г.
Мокульский С. «Тартюф» // Искусство и жизнь. 1940. № 11. С. 35.
Мокульский совершенно закономерно обращал внимание своих читателей на прекрасное оформление спектакля, выполненное талантливым художником, заслуженным деятелем искусств РСФСР Натальей Николаевной Ивановой, верной соратницей Вейсбрема, работавшей с режиссером над всеми его спектаклями. «Художник Иванова, в свое время удачно оформившая "Кота в сапогах", нашла изящный колорит для стильных декораций спектакля: ее краски не только щедры, но и благородны. С большим остроумием она использует лимонножелтые разрисованные драпировки, с черными полуовальными прорезами, в сцене, происходящей у дверей домашней часовни».*
Бродянский Б. В детском театре // Искусство и жизнь. 1940. № 9. С. 14.
Л. Ф. Макарьев в роли Тартюфа. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Не менее впечатляющим, чем постановка и оформление, был и актерский ансамбль.
Роль Тартюфа исполнял заслуженный деятель искусств Леонид Федорович Макарьев. Образ Тартюфа — ханжи, мошенника и святоши, чье имя стало нарицательным, символом лицемерия и обмана — один из интереснейших в драматургии Ж.-Б. Мольера, допускающий разные истолкования.
Рецензенты в один голос превозносили исполнителя главной роли. «Тартюф в изображении артиста Л. Макарьева молод, стремителен и внешне обаятелен. (…) Тартюф Макарьева не просто ханжа, жадный, плотоядный плут. Нет, он гораздо опаснее. Это хитрый и хищный враг, авантюрист, стремящийся подчинить своей власти всех окружающих».*
«В исполнении Макарьева Тартюф имеет обличие светского человека. Он довольно красив, изящен, безупречно воспитан и необычайно обходителен. Он великолепно носит маску святоши, которую с него не легко сорвать. Но сквозь изящный внешний облик макарьевского Тартюфа проглядывает его низкая душа, которая и заставляет все семейство Оргона возненавидеть его. Макарьев тонко рисует образ настоящего врага, умного, холодного и беспощадного хищника, для которого маска набожности есть лишь средство сделать карьеру».*
Роль Тартюфа исполнял заслуженный деятель искусств Леонид Федорович Макарьев. Образ Тартюфа — ханжи, мошенника и святоши, чье имя стало нарицательным, символом лицемерия и обмана — один из интереснейших в драматургии Ж.-Б. Мольера, допускающий разные истолкования.
Рецензенты в один голос превозносили исполнителя главной роли. «Тартюф в изображении артиста Л. Макарьева молод, стремителен и внешне обаятелен. (…) Тартюф Макарьева не просто ханжа, жадный, плотоядный плут. Нет, он гораздо опаснее. Это хитрый и хищный враг, авантюрист, стремящийся подчинить своей власти всех окружающих».*
«В исполнении Макарьева Тартюф имеет обличие светского человека. Он довольно красив, изящен, безупречно воспитан и необычайно обходителен. Он великолепно носит маску святоши, которую с него не легко сорвать. Но сквозь изящный внешний облик макарьевского Тартюфа проглядывает его низкая душа, которая и заставляет все семейство Оргона возненавидеть его. Макарьев тонко рисует образ настоящего врага, умного, холодного и беспощадного хищника, для которого маска набожности есть лишь средство сделать карьеру».*
Дубянская М. Тартюф // Ленинские искры. 1940. 5 окт.
Успеху спектакля послужили все занятые в нем артисты. Вот, что писали критики об игре актеров: «А. Охитина в роли Дорины отличается искрящимся весельем, остроумием, изяществом. Тут нет характерных черт французской субретки, может быть, этот образ даже несколько руссифицирован, но хорошо подчеркнуты народные черты мольеровской героини. Народная мудрость и сметка делают эту служанку куда умнее своих господ».*
Березарк И. «Тартюф» в ТЮЗЕ // Ленинградская Правда. 1940. 3 нояб.
Зарисовка А. Г. Германа в роли Оргона. Художник С. Сенаторский. Из фондов СПбГМТМИ.
Зарисовка Валера. Художник С. Сенаторский. Из фондов СПбГМТМИ.
Зарисовка А. А. Охитиной в роли Дорины. Художник С. Сенаторский. Из фондов СПбГМТМИ.
Зарисовка Клеанта. Художник С. Сенаторский. Из фондов СПбГМТМИ.
«Превосходное впечатление оставляет также арт. Н. Д. Солянинова в роли Эльмиры. Отличная исполнительница ролей травести, Солянинова в данном случае проявила большое мастерство, исполнив роль героини, не вполне соответствующую ее внешним данным. С исключительно тонким мастерством она провела обе сцены с Тартюфом, особенно вторую, в которой Эльмира выступает в роли соблазнительницы. Приятное впечатление оставила также вторая исполнительница роли Эльмиры, молодая артистка Л. Бондаренко. Роль Оргона, которую играл сам Мольер, исполняется в ТЮЗе А. Германом и засл. арт. А. Костричкиным. Первый из названных исполнителей играет Оргона живее и ярче, с немалым юмором, хотя и недостаточно дает градацию настроений Оргона, нарастающих постепенно. У Костричкина интересный рисунок роли, но несколько замедленный темп исполнения, отрицательно отражающийся так же на его партнерах».*
Зарисовка С. Ш. Иртлач в роли Дорины. Художник С. Сенаторский. Из фондов СПбГМТМИ.
Зарисовка Марианны. Художник С. Сенаторский. Из фондов СПбГМТМИ.
Зарисовка Л. Ф. Макарьева в роли Тартюфа. Художник С. Сенаторский. Из фондов СПбГМТМИ.
Зарисовка Н. Д. Соляниновой в роли Эльмиры. Художник С. Сенаторский. Из фондов СПбГМТМИ.
Блестящий актерский состав способствовал стремительно развивающемуся действию спектакля, удерживающему напряженное внимание зала: зритель ненавидел Тартюфа, смеялся над Оргоном и сочувствовал Валеру и Марианне.