25 сентября 1933 года в Государственном театре драмы зритель впервые увидел сценическое воплощение новой редакции пьесы М. Горького «Враги».
Портрет М. Горького. Художник В. М. Ходасевич. Из фондов Музея ИРЛИ РАН (Пушкинский Дом).
Драматическое произведение 1906 года, считавшееся одним из первых, написанных в духе соцреализма, было переработано автором специально для ленинградского театра. В варианте 1933 года Горький стремился усилить социально-политическую проблематику.
Постановку осуществил новый художественный руководитель театра, выдающийся актер и режиссер Борис Михайлович Сушкевич.
Спектакль стал большим событием в театральной жизни тех лет, хотя не избежал массы замечаний. Главное, с чем не могли согласиться критики, так это с принципом «двух масок», положенным в основу режиссерского замысла.
«Большинство действующих лиц пьесы», по убеждению Сушкевича, «выступают в двупланных образах». Режиссер предлагал свое видение этой двойственности: «Михаил Скроботов — „культурный” поклонник англосаксов и он же — хищник-эксплоататор, Захар Бардин — либеральствующий помещик и он же жадный, мелочный „хозяин”. С другой стороны — Синцов — конторщик и профессиональный революционер, Левшин с его маской философской умиротворенности, которую он сбрасывает, когда это нужно в интересах открытой классовой борьбы».*
Однако, по мнению рецензентов, в случае с «Врагами» использование приема «двух масок» себя не оправдало.
Постановку осуществил новый художественный руководитель театра, выдающийся актер и режиссер Борис Михайлович Сушкевич.
Спектакль стал большим событием в театральной жизни тех лет, хотя не избежал массы замечаний. Главное, с чем не могли согласиться критики, так это с принципом «двух масок», положенным в основу режиссерского замысла.
«Большинство действующих лиц пьесы», по убеждению Сушкевича, «выступают в двупланных образах». Режиссер предлагал свое видение этой двойственности: «Михаил Скроботов — „культурный” поклонник англосаксов и он же — хищник-эксплоататор, Захар Бардин — либеральствующий помещик и он же жадный, мелочный „хозяин”. С другой стороны — Синцов — конторщик и профессиональный революционер, Левшин с его маской философской умиротворенности, которую он сбрасывает, когда это нужно в интересах открытой классовой борьбы».*
Однако, по мнению рецензентов, в случае с «Врагами» использование приема «двух масок» себя не оправдало.
Сушкевич Б. М. Постановка «Врагов» на сцене Государственного Академического Театра Драмы // Горький и театр. Ленинград, 1933. С. 144-145.
А. А. Усачев в роли Печенегова. Из фондов Александринского театра.
В. А. Мичурина-Самойлова в роли Полины. Из фондов Александринского театра.
М. Н. Шульгина в роли Нади. Из фондов Александринского театра.
Л. С. Вивьен в роли Якова Бардина. Из фондов Александринского театра
К тому же Сушкевич, как впоследствии писал театровед Давид Иосифович Золотницкий, допускал серьезную ошибку, когда «подлинную природу героя» называл «одной из его „масок”»*.
Абсурдным казалось критикам применение принципа «двух масок» при создании образов рабочих. Чрезмерное усложнение внутренней жизни одних персонажей и упрощенная трактовка других — все это запутывало актеров и иногда искажало содержание пьесы. Так, О. Адамовичу было «совершенно очевидно, что ограничение образа Левшина конфликтом „двух масок” привело талантливого актера,* вопреки всем его стараниям, к опрощению, примитивизации этого образа»*.
Абсурдным казалось критикам применение принципа «двух масок» при создании образов рабочих. Чрезмерное усложнение внутренней жизни одних персонажей и упрощенная трактовка других — все это запутывало актеров и иногда искажало содержание пьесы. Так, О. Адамовичу было «совершенно очевидно, что ограничение образа Левшина конфликтом „двух масок” привело талантливого актера,* вопреки всем его стараниям, к опрощению, примитивизации этого образа»*.
Приглашение на премьеру спектакля. Художник В. М. Ходасевич.
Из фондов СПбГМТМИ.
Золотницкий Д. Горький на ленинградской сцене // Театр и жизнь. Ленинград; Москва, 1957. С. 20.
Речь идет об актере Георге Николаевиче Осипенко исполнившего роль Левшина.
Адамович О. «Враги» // Рабочий и театр. 1933. № 28. С. 5, 4.
Столь же опрощенным, лишенным необходимого масштаба получился у А. П. Нелидова образ Захара Бардина: «… оводевиленный, мягкий, спутанный в мыслях и решениях, неспособный ни на какую активность, расслабленный человек»*.
А. П. Козловский в роли Рябцова. Из фондов Александринского театра.
Ф. В. Горохов в роли Пологого. Из фондов Александринского театра.
Б. Л. Томский в роли Николая Скроботова. Из фондов Александринского театра.
А. З. Оранский в роли вахмистра Квача. Из фондов Александринского театра.
Смягчив краски при обрисовке некоторых героев — «хозяев жизни», театр в то же время неожиданно сгустил их при толковании образа Татьяны, которая в исполнении Н. Н. Бромлей утратила положительные черты и «целиком» примкнула к «стану врагов».* Рецензенты отказывались соглашаться с такой трактовкой Татьяны, так как она шла вразрез с авторской мыслью. «Ближе к замыслу Горького» была В. А. Мичурина-Самойлова в роли Полины, потому что «сумела построить образ Полины на обнажении острых противоречий между словом и делом», «подняться на уровень строгой и злой политической карикатуры».*
Адамович О. «Враги» // Рабочий и театр. 1933. № 28. С. 4.
Гвоздев А. Горький в Ленгосдраме : «Враги» в постановке Б. Сушкевича // Советское искусство. 1933. 20 окт.
Эскиз костюма Нади. Художник В. М. Ходасевич. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Эскиз костюма Клеопатры. Художник В. М. Ходасевич. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Эскиз костюма Татьяны. Художник В. М. Ходасевич. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Во «Врагах» театр впервые использовал пневматические декорации. Надутая воздухом прорезиненная ткань позволяла быстро создавать на сцене любые объемные детали. Техническое новшество значительно упрощало работу с элементами оформления. Сушкевич считал, что художнице Валентине Михайловне Ходасевич удалось добиться «насыщенности формы» и «четкости линий», а «полноценность и убедительность ее красок гармонировала с драматургическим стилем М. Горького».*
Сушкевич Б. М. Постановка «Врагов» на сцене Государственного Академического Театра Драмы // Горький и театр. Ленинград, 1933. С. 146.
Критики же не разделяли мнения режиссера насчет переданной атмосферы горьковской пьесы, отмечая, что Ходасевич, прежде всего, сосредоточилась на воплощении образа хозяйской усадьбы, а не завода и бунта рабочих. А. А. Гвоздеву декорации «Врагов» своим «интимно-психологическим планом»* напоминали оформление первой постановки «Вишневого сада» А. П. Чехова в Московском Художественном театре.
Театр, безусловно, допустил определенные ошибки, но нельзя не признать, что он с исключительной серьезностью работал над пьесой: в фойе театра была открыта выставка, организованная Театральным музеем «Драматургия Горького», и даже выпущен сборник статей «Горький и театр».
К тому же, в известной степени, театр стал первопроходцем. И хотя «постановка „Врагов”» «не привела к полной творческой победе»* , тем не менее, именно от нее «потом отталкивались такие театры, как Художественный, МОСПС, Малый»*.
Театр, безусловно, допустил определенные ошибки, но нельзя не признать, что он с исключительной серьезностью работал над пьесой: в фойе театра была открыта выставка, организованная Театральным музеем «Драматургия Горького», и даже выпущен сборник статей «Горький и театр».
К тому же, в известной степени, театр стал первопроходцем. И хотя «постановка „Врагов”» «не привела к полной творческой победе»* , тем не менее, именно от нее «потом отталкивались такие театры, как Художественный, МОСПС, Малый»*.
Березарк И. Б. Борис Сушкевич. Ленинград; Москва, 1967. С. 111.