С 14 лет Яша Григорьев, получивший весьма скудное образование, поступил на службу переписчиком в Сенат и к 18 годам дослужился уже до губернского секретаря. Увлечение театром не мешало молодому человеку быть исполнительным и трудолюбивым чиновником. Но скоро неудержимая страсть поступить на сцену заставила его покинуть службу и обратиться к князю А. А. Шаховскому с просьбой принять его в свою «молодую труппу», выступающую иногда на сцене Кушелевского театра.

«Прослушав его декламацию нескольких монологов из трагедий, Шаховской восхитился голосом и органом пришельца и, сделав ему несколько замечаний, предрек ему славу драматического любовника, перекрестил Григорьева Брянским».* Ведь выйти на сцену под своей фамилией было неловко для чиновника.

«Такой факт мог почесться за оскорбление для того места, где он состоял на службе, а пожалуй, и для самой корпорации чиновников. Так с этих пор за Яковом Григорьевичем Григорьевым на театральных подмостках навсегда и остается фамилия Брянского».*

Вскоре он стал стал любимым учеником А. А. Шаховского и «находился при всей труппе на аксессуарных ролях».
Дебютировал Брянский 7 сентября 1811 года на сцене Нового (Кушелевского) театра в роли Шекспира в комедии «Влюбленный Шекспир». Эта пьеса была написана А. Дювалем для знаменитого трагика Франсуа-Жозефа Тальма и переведена на русский язык Д. И. Языковым.

Яков Григорьевич Брянский обладал блестящими внешними данными. Широкоплечий красавец с правильными чертами лица и мощным голосом, он как никто другой подходил на роли любовников в труппе. Он сыграл эмоционального ревнивца в драме «Хижина, спасенная казаком, или Признательность»; молодого человека, одержимого страстью к игре в комедии «Преступник от игры, или Братом проданная сестра»; скромного и чувствительного Пронского в комедии «Урок кокеткам, или Липецкие воды». А в главной роли в опере-водевиле «Ломоносов, или Рекрут-стихотворец» актер показал все возможности своего владения голосом, читая многие строфы из сочинений поэта.

Женившись на актрисе Анне Матвеевне Степановой, он мало времени уделял домашним заботам и воспитанию детей: разнообразие интересов и страстная натура «его отвлекала и уводила из дома». Он любил бильярд, «отзывался на все общественные события», был страстным охотником. «Летом по целым дням гонялся за дичью, ездил на лодке стрелять диких уток, которых на Петербургской стороне в то время было очень много».* Очень любил собак и птиц, особенно певчих.

Эта любовь Брянского к природе, к естественности, натурализму отразилась и в искусстве. «В то время, как на русской сцене актеры не говорили роли, а тянули слова, словно бы пели, Брянский первый отступил от этой ложно-классической манеры»*, к неудовольствию своего учителя А. А. Шаховского, не согласного с таким нововведением.

Следуя совету И. А. Крылова, Шаховской давал актеру преимущественно драматические и комедийные роли, не позволяя ему выступать в трагедиях, боясь сравнения публики с великим трагиком Алексеем Семеновичем Яковлевым, царившем на сцене Императорского театра.

Но зрительский успех в комедиях не удовлетворял: «страстное желание выступить в роли трагического актера, где можно было показать свои силы, не покидало Брянского»*. Сначала актер стал заменять Яковлева в эпизодических ролях, а после его смерти в 1817 году к актеру перешли все первые роли Яковлева. Но уже в 1820-м, в связи с приходом в труппу Василия Андреевича Каратыгина, Брянский был вынужден перейти на роли злодеев, стариков и благородных отцов и мириться с положением второго актера. «Эти вторые роли, — по выражению одного из биографов, — Брянский сделал первыми».*

Обладавший несомненным литературным талантом, но не знавший ни одного иностранного языка, он просил знакомых переводить ему любимые произведения и приспосабливал их для сцены. Так «он упросил балетмейстера Дидло сделать подстрочный перевод драмы [«Жизнь и смерть Ричарда III» У. Шекспира], а затем переложил ее в пятистрочные стихи без рифм».*

С 1828 по 1837 год Яков Григорьевич руководил драматическим классом Петербургского театрального училища. В 1841 году он оставил сцену, но в 1846-м вновь вернулся и оставался на ней до своей внезапной смерти в 1853 году от «приступа холеры».