9 января 1874 года родился замечательный комедийный и характерный актер, превосходный концертный исполнитель, «мастер эпизода», автор пьес и педагог — Иван Владиславович Лерский.
Его настоящее имя было фон Герцак Стефан (Ян) Николаевич, потомственный дворянин, выпускник Политехнического института в Риге, с юных лет мечтавший о сцене. Позже Иван Владиславович вспоминал, как во Владикавказе, учась в шестом классе гимназии, сыграл роль Хлестакова в пьесе Н. В. Гоголя «Ревизор» в одной из местных драматических трупп, которая хотела поправить свое материальное положение, пригласив гимназиста «в расчете подогреть этим патриотизм местного населения» и «расчет оказался правильным: труппа взяла два полных сбора».*
Мечта Лерского осуществилась, когда ему было уже тридцать три года, и его пригласили в прославленный Александринский театр. Но сначала Иван Владиславович устроился работать страховым агентом и переехал в Петербург в 1901 году, продолжая выходить на сцены небольших театров.
Особенно отмечали исполнение Лерским роли Макдуфа в спектакле «Макбет» У. Шекспира в Ново-Василеостровском театре. Популярность актера росла с каждым днем, его игрой восхищались, а слухи о его таланте передавались из уст в уста. «Яркую внешность актера, особый романтический настрой его игры не заметить было невозможно».* Портрет Лерского напечатали на первой странице газеты «Обозрение театров»* в 1907 году. В этом же году по рекомендации управляющего труппой Александринского театра П. П. Гнедича он вышел на легендарную сцену.
Мечта Лерского осуществилась, когда ему было уже тридцать три года, и его пригласили в прославленный Александринский театр. Но сначала Иван Владиславович устроился работать страховым агентом и переехал в Петербург в 1901 году, продолжая выходить на сцены небольших театров.
Особенно отмечали исполнение Лерским роли Макдуфа в спектакле «Макбет» У. Шекспира в Ново-Василеостровском театре. Популярность актера росла с каждым днем, его игрой восхищались, а слухи о его таланте передавались из уст в уста. «Яркую внешность актера, особый романтический настрой его игры не заметить было невозможно».* Портрет Лерского напечатали на первой странице газеты «Обозрение театров»* в 1907 году. В этом же году по рекомендации управляющего труппой Александринского театра П. П. Гнедича он вышел на легендарную сцену.
И. В. Лерский. Из фондов Александринского театра.
Лерский И. В. Мой артистический путь // Рабочий и театр. 1926. № 17. С. 6.
Обозрение театров. 1907. 6 апр. (№ 199).
Лопатин А. Лерский И.В. // Национальный драматический театр России. Александринский театр. Актеры, режиссеры : энциклопедия. Санкт-Петербург, 2020. С. 418-419.
«Он обладал, если можно так выразиться, врожденным реалистическим мышлением, неотделимым от всех его взглядов и представлений. Каждая исполненная им роль оказывалась, в конечном счете, чьим-то портретом, точной зарисовкой характера, найденного им в действительности и чем-то, как он сам любил говорить, его обеспокоившего».*
Малютин Я. О. Искренность таланта // Малютин Я. О. Актеры моего поколения. Ленинград; Москва, 1959. С. 289.
И. В. Лерский в роли Ахмета в спектакле «Светлейший» Александринского театра. 1911 г. Из фондов Александринского театра.
И. В. Лерский в роли Ферапонта Ильича Безпандина в спектакле «Завтрак у предводителя» Александринского театра. 1911 г. Из фондов СПбГМТМИ.
И. В. Лерский в роли Зонненберга в спектакле «Флавия Тессини» Александринского театра. 1916 г. Из фондов Александринского театра.
И. В. Лерский в роли Сэра Тоби Бэльча в спектакле «Крещенский вечер, или Всё, что хотите» («Двенадцатая ночь») Александринского театра. 1912 г. Из фондов Александринского театра.
Вскоре всем становится ясно, что Лерский, приглашенный в театр на «трагическое амплуа», блистательный комедийный и харáктерный актер. «Он пришел на сцену с мечтою о Гамлетах и Лирах, а природа наделила его сочным юмором и яркой характерностью. Первоначально он даже на казенную сцену попадает в качестве „трагика“, но нутро быстро берет верх, и он попадает на естественно принадлежащее ему амплуа характерного комика».*
Крыжицкий Г. И. В. Лерский: К XXV-летию сценической деятельности // Рабочий и театр. 1926. № 17. С. 6.
И. В. Лерский в роли Ислаева в спектакле «Месяц в деревне» Александринского театра. 1916 г. Из фондов Александринского театра.
И. В. Лерский в роли Графа Манчини в спектакле «Тот, кто получает пощечины» Александринского театра. 1911 г. Из фондов Александринского театра.
И. В. Лерский в роли Чучельника в спектакле «У царских врат» Александринского театра. 1908 г. Из фондов Александринского театра.
И. В. Лерский в роли Афремова в спектакле «Живой труп» Александринского театра. 1911 г. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Более двадцати лет актер прослужил в одном театре, сыграл огромное количество больших и маленьких ролей в постановках зарубежной и отечественной драматургии, его исполнение было настолько ярким и запоминающимся, что зрители с нетерпением ждали выхода любимого артиста на сцену.
Эскиз маскарадного костюма Неизвестного для И. В. Лерского к спектаклю «Маскарад» Александринского театра. 1917 г. Художник А. Я. Головин. Из фондов СПбГМТМИ.
И. В. Лерский много выступал на эстраде, современники признавали его великолепным рассказчиком и чтецом, а также непревзойденным исполнителем небольших мимических сценок и монологов.
Актер Яков Осипович Малютин вспоминал, как в одной из сценок, носившей название «Ночью в дежурной аптеке», Лерский «изображал заспанного, только что разбуженного фармацевта, приготовляющего по рецепту какие-то пилюли. Чего он только не делал с этими несчастными пилюлями. Сонный, он ронял их на пол, слюнявил, скатывал, размазывал, снова ронял, наступал на них сапогом, оторвав от подошвы, вытирал обшлагом и, наконец, торжественно протягивал их заказчику. Тут он произносил одну-единственную фразу: "Один рубль семьдесят шесть копеек", — но расслышать ее до конца так и не удавалось: такими аплодисментами покрывали ее зрители».*
Актер Яков Осипович Малютин вспоминал, как в одной из сценок, носившей название «Ночью в дежурной аптеке», Лерский «изображал заспанного, только что разбуженного фармацевта, приготовляющего по рецепту какие-то пилюли. Чего он только не делал с этими несчастными пилюлями. Сонный, он ронял их на пол, слюнявил, скатывал, размазывал, снова ронял, наступал на них сапогом, оторвав от подошвы, вытирал обшлагом и, наконец, торжественно протягивал их заказчику. Тут он произносил одну-единственную фразу: "Один рубль семьдесят шесть копеек", — но расслышать ее до конца так и не удавалось: такими аплодисментами покрывали ее зрители».*
Малютин Я. О. Искренность таланта // Малютин Я. О. Актеры моего поколения. Ленинград; Москва, 1959. С. 282-302.
9 января 1916 на сцене Александринского театра состоялась премьера спектакля по пьесе А. Н. Островского «Гроза» в постановке В. Э. Мейерхольда.
Программка спектакля. Из фондов СПбГМТМИ.
Несмотря на то, что на программке спектакля было обозначено «по возобновлении» (это отсылало зрителей к первой постановке пьесы в 1859 году), режиссерское прочтение В. Э. Мейерхольда и яркий визуальный ряд, созданный художником А. Я. Головиным, говорил о совершенно новом прочтении пьесы.
Режиссер, всегда отрицавший бытовой театр, столкнувшись с драматургом-бытописателем, пришел к выводу, что Островского надо воспринимать, как поэта, в его тексте надо уловить мелодию, надо найти в нем «ритмически-тонкую музыку». В беседе с артистами александринской труппы, опубликованной впоследствии журналом «Любовь к трем апельсинам» *, Мейерхольд сосредоточил свое внимание, прежде всего, на том, как следует произносить текст Островского.
Зрители увидели на сцене не «темное царство», а «царство берендеев»*. Город Калинов превратился в сказочный град Китеж, вырванный из конкретных обстоятельств XIX века, «стихотворение в красках».* Трактуя пьесу как романтическую драму, «"темное царство", о котором так много любят говорить защитники быта у Островского, отошло на задний план и стало служить только декоративным фоном»*.
Режиссер, всегда отрицавший бытовой театр, столкнувшись с драматургом-бытописателем, пришел к выводу, что Островского надо воспринимать, как поэта, в его тексте надо уловить мелодию, надо найти в нем «ритмически-тонкую музыку». В беседе с артистами александринской труппы, опубликованной впоследствии журналом «Любовь к трем апельсинам» *, Мейерхольд сосредоточил свое внимание, прежде всего, на том, как следует произносить текст Островского.
Зрители увидели на сцене не «темное царство», а «царство берендеев»*. Город Калинов превратился в сказочный град Китеж, вырванный из конкретных обстоятельств XIX века, «стихотворение в красках».* Трактуя пьесу как романтическую драму, «"темное царство", о котором так много любят говорить защитники быта у Островского, отошло на задний план и стало служить только декоративным фоном»*.
Любовь к трем апельсинам. 1916. № 2–3. С. 107–116.
Линский М. О «Грозе», Мейерхольде и пр. // Петроградская газета. 1916. 11 янв. С. 5.
См.: Homo novus [Кугель А. Р.] Заметки // Театр и искусство. 1916. № 3 (17 янв.). С. 60–63.
С. Вл. [Соловьев В.] Петроградские театры // Аполлон. 1916. № 1. С. 41–42.
Сам художник вспоминал о том, что «пытался создать фон, соответствующий стилю русской поэтической драмы, показав при этом ее национальные особенности…, хотел придать всему зрелищу красочность и впечатление довольства», что должно было «символизировать косность мещанского мира Кабаних и Диких»*.
Нечто вечное, исконно русское выступило в обобщенном и грозном виде. Этот красочный, яркий материальный мир губит духовное начало — Катерину.
Нечто вечное, исконно русское выступило в обобщенном и грозном виде. Этот красочный, яркий материальный мир губит духовное начало — Катерину.
Вс. Э. Мейерхольд и А. Я. Головин
Головин А. Я. Встречи и впечатления. Письма. Воспоминания о Головине. Ленинград–Москва, 1960. С. 129.
На роль Катерины режиссером была выбрана Е. Н. Рощина-Инсарова — актриса, чьи героини воспринимались зрителями только как современные женщины, олицетворение модного женского типа: ее прически, манеры, платья со сцены уходили в жизнь, в быт.
«Рощина-Инсарова — с ее большими, глубокими, грустными глазами, со всем ее скитским обликом, точно сошедшая с картины Нестерова — Катерина, лучше которой не подыскать… При грозных прорицаниях ее проникновенного голоса в театре водворялась мертвая тишина… Становилось действительно страшно»*
Постановка, по праву считающаяся одной из вершин режиссерского и театрально-декорационного искусства, вызвала бурю недовольства у современников. «Пестрота, нарядность костюмов дают впечатление иллюзорности, какой-то сказки жизни. Да полно, существует ли город Калинов?», — упрекали создателей спектакля за излишнюю живописность зрелища.*
Многие театральные критики не приняли такую непривычную трактовку «Грозы»: на страницах печати появились статьи, полные едкого сарказма, шаржи на артистов, и даже сатирические стихи:
«Рощина-Инсарова — с ее большими, глубокими, грустными глазами, со всем ее скитским обликом, точно сошедшая с картины Нестерова — Катерина, лучше которой не подыскать… При грозных прорицаниях ее проникновенного голоса в театре водворялась мертвая тишина… Становилось действительно страшно»*
Постановка, по праву считающаяся одной из вершин режиссерского и театрально-декорационного искусства, вызвала бурю недовольства у современников. «Пестрота, нарядность костюмов дают впечатление иллюзорности, какой-то сказки жизни. Да полно, существует ли город Калинов?», — упрекали создателей спектакля за излишнюю живописность зрелища.*
Многие театральные критики не приняли такую непривычную трактовку «Грозы»: на страницах печати появились статьи, полные едкого сарказма, шаржи на артистов, и даже сатирические стихи:
Шарж: Е. Рощина-Инсарова в роли Катерины.
Боцяновский Вл. У рампы // Биржевые ведомости. 1916. 10 янв.
Homo novus [Кугель А. Р.] Заметки // Театр и искусство. 1916. № 3 (17 янв.). С. 62.
— Что это за особа
Мрачнее Чайльд Гарольда? —
(Островский, встав из гроба,
Спросил у Мейерхольда) —
Трепещет, как осина,
И плачет, и рыдает?..
—А это — Катерина!
«Грозу» она играет.
— «Грозу»! Да неужели?
В «Грозе»… и эта дама?
На что же вы глядели?
Моя ли это драма?
Мрачнее Чайльд Гарольда? —
(Островский, встав из гроба,
Спросил у Мейерхольда) —
Трепещет, как осина,
И плачет, и рыдает?..
—А это — Катерина!
«Грозу» она играет.
— «Грозу»! Да неужели?
В «Грозе»… и эта дама?
На что же вы глядели?
Моя ли это драма?
Быть может, Сологуба
Здесь ставится новинка?
Я поражен сугубо…
Ведь здесь Александринка?
Поставили картины
Несвойственные быту,
Из роли Катерины
Слепили мне Лилиту…
Не вижу я Дикого,
Борис лопочет тихо,
А ваша Шаровьева
Совсем не Кабаниха…
Здесь ставится новинка?
Я поражен сугубо…
Ведь здесь Александринка?
Поставили картины
Несвойственные быту,
Из роли Катерины
Слепили мне Лилиту…
Не вижу я Дикого,
Борис лопочет тихо,
А ваша Шаровьева
Совсем не Кабаниха…
Добро, что Нестор мудрый
Не вымолвил ни слова,
Что в роли этой трудной
Должна быть Пушкарева?
И кто, кто дал вам право
Тревожить мои кости?!..
А Мейерхольд лукаво:
— Ах, спите на погосте,
Велики раньше были
И славны вы — Островский,
А нынче заменили
Вас — я да Теляковский.*
Не вымолвил ни слова,
Что в роли этой трудной
Должна быть Пушкарева?
И кто, кто дал вам право
Тревожить мои кости?!..
А Мейерхольд лукаво:
— Ах, спите на погосте,
Велики раньше были
И славны вы — Островский,
А нынче заменили
Вас — я да Теляковский.*
М. Л. [Линский М.] Маленький фельетон. «Современная баллада» // Театр и искусство. 1916. № 3 (17 янв.). С. 63–64.
Эскиз костюма Катерины. Художник А. Я. Головин. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Е. Н. Рощина-Инсарова в роли Катерины. Из фондов СПбГМТМИ.
Е. Н. Рощина-Инсарова в роли Катерины. Из фондов НМРТ.
Эскиз костюма Катерины. Художник А. Я. Головин. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
В спектакле были крупные актерские работы — органичное соединение режиссуры и актерского мастерства. По словам критика Э. Старка, ансамбль александринских актеров впервые был «строго выдержан в возвышенном поэтическом духе»*.
Цит по.: Русский театр 1824–1941: Иллюстрированная хроника российской театральной жизни. Москва, 2004. С. 173.
Эскиз костюма Кабановой. Художник А. Я. Головин. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
М. К. Шаровьева в роли Кабановой. Из фондов СПбГМТМИ.
И. М. Уралов в роли Дикого. Из фондов НМРТ.
Эскиз костюма Дикого. Художник А. Я. Головин. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Н. В. Ростова в роли Варвары. Из фондов Александринского театра.
Эскиз костюма Варвары. Художник А. Я. Головин. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Н. В. Ростова — Варвара, П. И. Лешков — Кудряш. Из фондов Александринского театра.
Эскиз костюма Кудряша. Художник А. Я. Головин. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Л. С. Вивьен в роли Бориса Григорьевича. Из фондов Александринского театра.
Эскиз костюма Бориса. Художник А. Я. Головин. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Эскиз костюма Катерины. Художник А. Я. Головин. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Е. Н. Рощина-Инсарова в роли Катерины. Из фондов Музея-заповедника А. Н. Островского «Щелыково».
Эскиз костюма Тихона. Художник А. Я. Головин. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Н. Н. Ходотов в роли Тихона. Из фондов Александринского театра.
Эскиз костюма Сумасшедшей Барыни. Художник А. Я. Головин. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Н. С. Можарова в роли Сумасшедшей Барыни. Из фондов Александринского театра.
Эскиз костюма Феклуши. Художник А. Я. Головин. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Е. П. Корчагина-Александровская в роли Феклуши. Из фондов СПбГМТМИ.
Эскиз костюма Кулигина. Художник А. Я. Головин. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
К. Н. Яковлев в роли Кулигина. Из фондов Александринского театра.
Эскиз костюма Шапкина. Художник А. Я. Головин.Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Н. М. Казарин в роли Шапкина. Из фондов СПбГМТМИ.
Эскиз костюма Глаши. Художник А. Я. Головин. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Эскиз костюмов лакеев. Художник А. Я. Головин. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Эскиз костюмов жителей Калинова. Художник А. Я. Головин. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Эскиз костюма девушки из народа. Художник А. Я. Головин. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Эскиз костюма жительницы Калинова. Художник А. Я. Головин. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Эскиз костюма Убогонькой. Художник А. Я. Головин. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Эскиз костюмов жителей Калинова. Художник А. Я. Головин. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Эскиз костюма жителя Калинова. Художник А. Я. Головин. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Эскиз костюма жителя Калинова. Художник А. Я. Головин. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Эскиз костюма жителя Калинова. Художник А. Я. Головин. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Эскиз костюма Убогонькой. Художник А. Я. Головин. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Эскиз костюмов жительниц Калинова. Художник А. Я. Головин. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Эскиз костюмов жительниц Калинова. Художник А. Я. Головин. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Эскиз костюма Убогонькой. Художник А. Я. Головин. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.