30 марта 1909 года на пасхальной неделе на Офицерской улице состоялось первое представление «Веселого театра для пожилых детей», организованного двумя режиссерами и теоретиками театра — Н. Н. Евреиновым и Ф. Ф. Комиссаржевским.

Демидов сад на Офицерской улице (сейчас — улица Декабристов) как одно из петербургских мест развлечений берет свое начало в XVIII веке, когда здесь устроили так называемый Воксал в Нарышкином саду, где проводились праздники и маскарады. В 1906—1909 годах здесь располагался Драматический театр В. Ф. Комиссаржевской, главным режиссером в котором был Всеволод Мейерхольд.

Весной 1909 года театр уехал на гастроли, а в Петербурге остались два режиссера театра — Н. Н. Евреинов и Ф. Ф. Комиссаржевский. В их распоряжении оказались прекрасно оборудованная сцена и масса свободного времени. Кассирша театра подала идею: устроить кабаре, и даже предложила для этого скопленные ей деньги. Кабаре осилило всего две программы. Евреинов уверял, что они просто хотели летом подзаработать. И тем не менее репертуар «Веселого театра» был весьма оригинальный.

Евреинов поставил здесь свой трагифарс «Веселая смерть», пьесы Козьмы Пруткова «Черепослов, сиречь френолог» и «Фантазию», Комиссаржевский — кукольную комедию П. Ронсона «Лилия долины», оперу Д. Перголези «Служанка-госпожа» и оперетту Ф. Зуппе «Прекрасная Галатея». Именно арлекинада «Веселая смерть» обратила на Евреинова внимание художественного руководителя театра-кабаре «Кривое зеркало» А. Р. Кугеля. Так началось их длительное сотрудничество.

30 марта 1921 года в Акдраме (бывшем Александринском театре) состоялась премьера спектакля «Нора» («Кукольный дом») в постановке Е. П. Карпова. Драма Г. Ибсена уже имела богатую сценическую историю на русской сцене. В заглавной роли в разное время выступали выдающиеся актрисы отечественного театра. «Нору» неоднократно на разных площадках ставил В. Э. Мейерхольд. И Александринский театр после первой постановки ибсеновской пьесы в 1884 г. с Савиной – Норой, возвращался к ней не единожды.

Состав исполнителей спектакля 1921 г. частично был тем же, что и в постановке театра 1914 г.: Нору, фру Линде, Ранка вновь играли М. А. Ведринская, А. П. Есипович и Г. Г. Ге. Роль Крогстада была отдана И. В. Лерскому, а Гелмера — недавно вошедшему в труппу артисту А. П. Хованскому.

Несмотря на участие опытных исполнителей, очередная попытка театра воплотить ибсеновскую драму не стала значительным событием театральной жизни. Критика указывала на отсутствие убедительной режиссерской трактовки, слаженного ансамбля и неверное толкование образов отдельными исполнителями. В Ранке — Ге рецензент Ю. Заречный увидел обыкновенного «философствующего резонера», «напевная театральная манера говорить и легкий пафос» которого совсем не отвечали глубоко драматическому образу смертельно больного доктора*.

Еще больше претензий вызывал Хованский. Его игру критик Л. Аронсон счёл «читкой», а образ Гелмера в исполнении актёра — Джеком Потрошителем*. Спектакль отличался скудостью жестов, отсутствием мимики, неграмотностью читки и мог «только компрометировать Академический театр».

Ближе всех к Ибсену оказалась актриса Ведринская. Была очевидна «огромная работа над ролью, давшая благодарные результаты». Яркой и убедительной в спектакле стала сцена Норы с детьми, а также те сцены, в которых Ведринская играла вместе с Лерским — Крогстадом. Но, как заметил критик, «одна ласточка весны не делает, да и две тоже».

Следующая постановка «Норы» была предпринята театром спустя 15 лет, в 1936 году.