В день премьеры журнал «Обозрение театров» напечатал краткое содержание пьесы:
«В канун Рождества 1798 г. в "Красном кабачке"*, на 10-й версте по Петергофскому шоссе, собралась компания гвардейских офицеров и актрис, под руководством старого вельможи, князя Курмышева. Хорошо кутнули, но веселья не было, хотя были молоды, влюблены и пьяны.
Решили в шутку позвать скончавшегося в 1797 г. барона Мюнхгаузена. И к их ужасу, в комнате появляется тень барона. Смешные рассказы барона оживили веселье, женщины потянулись к барону; настроение приподнялось. Одна из актрис всплакнула по утраченной юности. Но в самый разгар веселья барон Мюнхгаузен должен исчезнуть — вороны стучат в окна и зовут его на берег Гавеля, около Потсдама. Он должен быть везде, где люди жаждут веселья. Пирующая компания сердится; готова вспыхнуть драка. Но пьяный сон валит всех. Барон произносит монолог о царстве лжи, выдумки, фантазии, которые управляют миром и выпивает бокал за всех, кто лжет, выдумывает, творит, и исчезает. Разбуженные слугой участники пирушки разъезжаются, вспоминая о красивом и добром, чудном старике».*
Обложка фантастической истории в одном действии Ю. Беляева «Красный кабачок» (Санкт-Петербург, 1911). Из фондов СПбГТБ.
Шарж на В.Н.Давыдова в роли князя Курмышева. Художник Н. Малявин. Из фондов ГЦТМ им. А. А. Бахрушина.
Головин создал систему опускных занавесов, разделяющих спектакли на эпизоды — один из знаковых режиссерских приемов Мейерхольда. Позже, в 1917 году, такое же художественное решение будет использовано и в спектакле «Маскарад», где занавесы будут уже разделять смысловые части спектакля, а не просто мизансцены.
Музыку, которой вторил хор певчих, написал Михаил Алексеевич Кузмин. Звучание вьюги было одним из важнейших компонентов спектакля, его сквозной темой. Мейерхольд, пытаясь уйти от натурализма, сознательно отказался от использования звукоподражательных машин для имитации воя ветра, желая сделать фоном представления «как бы вьюгу». С такой задачей лучше всего справился хор .
Из фондов ГЦТМ им. А.А.Бахрушина.
Ферхад – А. Грибов, Ширин – И. Колпакова. «Легенда о любви»
Прекрасная восточная сказка о любви ремесленника Ферхада и принцессы Ширин, написанная турецким поэтом Назымом Хикметом, легла в основу балета Арифа Джангировича Меликова. Постановку осуществили балетмейстер Юрий Николаевич Григорович и художник Симон Багратионович Вирсаладзе. Дирижер оркестра Ниязи в одном из интервью сказал, что музыка Меликова «обладает огромной силой художественного воздействия, это единое драматургическое полотно, полное крупных симфонических обобщений. Вместе с тем музыка очень танцевальна и поэтична. Вечно юная и всепобеждающая сила любви с необыкновенной свежестью и силой правды выражена в самом молчаливом из искусств — балете»*.
Хикмет, Н.; Ниязи. Балет «Легенда о любви» // Вечерний Ленинград. 1981. 23 марта. С. 3
Постановку «Легенда о любви» критики называли талантливой, яркой, смелой, не похожей ни на что до сих пор виденное. Балет был построен на классическом танце, но при этом, как отмечали рецензенты, балетмейстеру удалось уйти от привычных выразительных возможностей. «Григорович „говорит” о любви в спектакле поэтическим языком… Поэтому так проникновенно и каждое движение танца», — писала Т. М. Вечеслова*.
И. Б. Зубковская в партии Мехменэ Бану с кордебалетом
Вечеслова, Т. «Легенда о любви» // Вечерний Ленинград. 1961. 25 марта. С. 4
Курилко-Рюмин, Михаил Повелители легенды. Слово о Вирсаладзе // Балетмейстер Юрий Григорович: статьи, исследования, размышления. Владимир, 2005. С. 81
И. А. Колпакова в партии Ширин
Костюмы артистов, или «костюмные портреты», как назвал их В. Гаевский, поражали своей простотой, «аналогичные по конструкции, но прямо противоположные по цвету (светлый у Ширин, темный у Мехменэ Бану) и отвечавшие сразу всему: и образному миру Хикмета, и образному миру Григоровича, и облику персонажей, и облику балерин. А также фасонам персидского и близкого к ним грузинского женского платья»*. И в этом было их великолепие.
Гаевский, В. Григорович и Вирсаладзе // Хореографические портреты / В. М. Гаевский. М., 2008. С. 374
Высокие оценки получили и танцовщики. Партию Ширин исполняли И. А. Колпакова и Э. В. Минченок, Мехменэ-Бану — О. И. Моисеева и И. Б. Зубковская, Ферхада — А. И. Грибов, Визиря — А. В. Гридин.
А. В. Гридин в партии Визиря
